ЛУННЫЙ КАМЕНЬ
СОЧ. ВИЛЬКИ КОЛЛИНЗА
ПЕРЕВОДЪ СЪ АНГЛІЙСКАГО
ПРОЛОГЪ. ШТУРМЪ СЕРИНГАПАТАМА. (1799 г.)
Извлеченіе изъ фамильныхъ бумагъ. I.Строки эти, написанныя мною въ Индіи, обращены къ моимъ роднымъ въ Англіи, которымъ я желаю объяснить причины, побудившія меня отказать въ дружескомъ пожатіи рука двоюродному брату моему, Джону Гернкаслю. Молчаніе, которое я до сихъ поръ хранилъ объ этомъ обстоятельствѣ, вызвало превратныя толкованія со стороны членовъ моего семейства, добрымъ мнѣніемъ которыхъ я дорожу. И потому прошу ихъ воздержаться отъ окончательнаго приговора до выслушанія моего разказа и вѣрить моему честному слову, что все, о чемъ собираюсь я говорить здѣсь, есть точная, и строгая истина.
Тайный раздоръ между мною и моимъ двоюроднымъ братомъ возникъ еще во время великой международной борьбы, въ которой участвовали мы оба, во время штурма Серингапатама, предпринятаго 4-го мая 1799 года, подъ предводительствомъ генерала Берда.
Для удобнѣйшаго разъясненія послѣдующихъ обстоятельствъ, мнѣ необходимо возвратиться къ тому періоду времени, который предшествовалъ осадѣ, и къ ходившимъ въ нашемъ лагерѣ разказамъ о грудахъ золота и драгоцѣнныхъ камней, хранившихся въ Серингапатамскомъ дворцѣ.
II.Самый фантастическій изъ этихъ разказовъ относился къ желтому алмазу, знаменитому въ отечественныхъ лѣтописяхъ Индіи. По сохранившимся о немъ преданіямъ, онъ украшалъ нѣкогда чело четверорукаго индѣйскаго божества, олицетворявшаго собою мѣсяцъ. Частію вслѣдствіе своего особеннаго цвѣта, частію же вслѣдствіе господствовавшаго предразсудка, будто этотъ камень ощущаетъ на себѣ вліяніе украшаемаго имъ божества, свѣтлѣя во время полнолунія и тускнѣя во время ущерба, ему дано было названіе, которымъ и до сихъ поръ еще именуется онъ въ Индіи, названіе Луннаго камня. Подобный же предразсудокъ, говорятъ, существовалъ нѣкогда въ Греціи и Римѣ; съ тою только разницей, что онъ относился не къ алмазу, украшавшему какое-либо божество (какъ это было въ Индіи), но къ полупрозрачному камню низшаго разряда, подверженному также вліяніямъ луны и также получившему отъ вся свое названіе, подъ которымъ онъ и до сихъ поръ извѣстенъ новѣйшимъ минералогамъ.
Приключенія желтаго алмаза начинаются съ одиннадцатаго столѣтія христіанской эры.
Въ это время одинъ изъ магометанскихъ завоевателей, Махмудъ Гизни, вторгся въ Индію, овладѣлъ священнымъ городомъ Сомнаутомъ и разграбилъ сокровища находившагося въ немъ знаменитаго храма, который въ продолженіе нѣсколькихъ столѣтій привлекалъ цѣлыя толпы индѣйскихъ богомольцевъ и считался чудомъ всего Востока.
Изъ всѣхъ божествъ, которымъ поклонялась въ этомъ храмѣ, одинъ богъ Луны не подвергся хищничеству магометанскихъ побѣдителей. Охраняемый тремя браминами, неприкосновенный кумиръ, съ украшавшимъ его желтымъ алмазомъ, былъ перенесенъ ночью во второй священный городъ Индусовъ - Бенаресъ.
Здѣсь, въ новомъ святилищѣ, въ залѣ инкрустованной драгоцѣнными каменьями, подъ кровлей, опиравшеюся на золотыя колонны, богъ Луны сталъ опять предметомъ ревностныхъ поклоненій своихъ приверженцевъ. Въ ночь, когда святилище было совершенно окончено, Вишну-зиждитель явился во снѣ тремъ браминамъ.
Онъ дунулъ своимъ божественнымъ дыханіемъ на алмазъ, украшавшій чело бога Луны, а брамины пали ницъ, закрывъ свои лица одеждой. Божество повелѣло, чтобы впредь до окончанія вѣковъ Лунный камень былъ поочередно охраняемъ днемъ и ночью тремя жрецами, и брамины преклонились предъ его велѣніемъ. Божество грозило также всевозможными бѣдствіями не только тому дерзновенному, который осмѣлится похитить священную драгоцѣнность, но и всѣмъ его потомкамъ, которымъ алмазъ достанется по наслѣдству. По распоряженію браминовъ, эти пророческія слова были написаны золотыми буквами на вратахъ святилища.
Вѣка и поколѣнія смѣняли другъ друга, а преемники трехъ браминовъ не переставали денно и нощно охранять свою драгоцѣнность. Вѣка проходили за вѣками, и наконецъ, въ началѣ восьмнадцатаго столѣтія христіанской эры, на Монгольскомъ престолѣ воцарился Аурунгзебъ. По его повелѣнію, храмы поклонниковъ Брамы снова преданы были грабежу и раззоренію. Святилище четверорукаго бога осквернено было умерщвленіемъ въ немъ священныхъ животныхъ; изваянія идоловъ были разбиты въ прахъ, а Лунный камень былъ похищенъ однимъ изъ военачальниковъ Аурунгзеба.
Не будучи въ состояніи возвратить свое потерянное сокровище вооруженною силой, три жреца продолжали тайно слѣдить за нимъ переодѣтые. Новыя поколѣнія являлись на смѣну старымъ; воинъ свершившій святотатство погибъ ужасною смертью; Лунный камень (вмѣстѣ съ изреченнымъ проклятіемъ) переходилъ отъ одного беззаконнаго магометанина къ другому; но не взирая на всѣ случайности и перемѣны, преемники трехъ жрецовъ-блюстителей неусыпно охраняли свое сокровище въ ожиданіи того дня, когда, по волѣ Вишну-зиждителя, оно должно было снова перейдти въ ихъ руки. Такъ протекло восьмнадцатое столѣтіе, и въ послѣдніе годы его алмазъ достался серингапатамскому султану Типпо, который велѣлъ оправить его въ рукоятку своего кинжала и беречь въ числѣ избраннѣйшихъ драгоцѣнностей своей оружейной палаты. Но и тамъ, въ самомъ дворцѣ султана. Три жреца-блюстителя не переставали тайно охранять алмазъ. Въ числѣ служащихъ при дворѣ Типпо находились три иностранца, которые пріобрѣли особенное довѣріе своего властелина искреннимъ, а можетъ-быть и притворнымъ, сочувствіемъ догматамъ магометанской вѣры. На нихъ-то молва и указывала, какъ на переодѣтыхъ жрецовъ.
III.Такова была фантастическая легенда ходившая въ нашемъ лагерѣ. Ни на кого изъ насъ не произвела она такого впечатлѣнія какъ на моего двоюроднаго брата, который охотно вѣрилъ всему сверхъестественному. Наканунѣ штурма Серингапатама, онъ повздорилъ со мной и со всѣми, кто только надѣлъ въ этомъ разказѣ одинъ пустой вымыселъ. Поднялся глупѣйшій споръ, и несчастный характеръ Гернкасля выказался во всей силѣ. Со свойственною ему хвастливостью, онъ объявилъ, что если англійской арміи удастся взять городъ, то мы увидимъ этотъ брилліантъ на его пальцѣ. Громкій взрывъ смѣха привѣтствовалъ эту выходку, но этимъ, какъ мы полагали, она и должна была окончиться.
Теперь не угодно ли вамъ перенестись со мною ко дню осады.
Съ самаго начала штурма мы были разлучены съ моимъ двоюроднымъ братомъ. Я не видалъ его ни во время переправы черезъ бродъ, ни при водруженіи англійскаго знамени въ первомъ проломѣ, ни при переходѣ чрезъ лежавшій за бастіономъ ровъ, ни при вступленіи въ самый городъ, гдѣ каждый шагъ доставался намъ съ бою. Я встрѣтился съ Гернкаслемъ только въ сумеркахъ, послѣ того какъ самъ генералъ Бердъ отыскалъ подъ кучей убитыхъ трупъ Типпо.
Насъ обоихъ прикомандировали къ отряду, посланному по приказанію генерала для прекращенія грабежа и безпорядковъ, послѣдовавшихъ за нашею побѣдой. Фурштадтскіе солдаты предавались жалкой невоздержности; а что еще хуже, она отыскали ходъ въ дворцовыя кладовыя и стали грабить золото и драгоцѣнныя каменья. Мы сошлись съ братомъ на дворѣ, окружавшемъ кладовыя, съ цѣлью водворить между нашими солдатами законную дисциплину; но я не могъ не замѣтить при этомъ, что пылкій нравъ его, доведенный до высочайшаго раздраженія выдержанною нами рѣзней, дѣлалъ его неспособнымъ къ выполненію этой обязанности.
Въ кладовыхъ было волненіе и безпорядокъ, но ни малѣйшаго насилія. Люди (если могу такъ выразиться) позорили себя въ самомъ веселомъ настроеніи духа. Со всѣхъ сторонъ раздавалась грубыя шутки и поговорки, а исторія объ алмазѣ неожиданно возникла въ формѣ злѣйшей насмѣшки. «У кого Лунный камень? Кто нашелъ Лунный камень?» кричали грабители, и разгромъ усиливался еще съ большимъ ожесточеніемъ. Напрасно пытаясь водворитъ порядокъ, я вдругъ услыхалъ страшный крикъ на другомъ концѣ двора и бросался туда, чтобы предупредить какой-нибудь новый взрывъ.
На порогѣ, у самаго входа въ какую-то дверь, лежали два убитые Индѣйца (которыхъ по одеждѣ можно было принять за дворцовыхъ чиновниковъ).
Раздавшійся вслѣдъ затѣмъ крикъ изнутри комнаты, очевидно служившей мѣстомъ для храненія оружія, заставалъ меня поспѣшать туда. Въ эту минуту третій Индѣецъ, смертельно раненый, падалъ къ ногамъ человѣка, стоявшаго ко мнѣ спиной. Но въ то время какъ я входилъ, онъ повернулся, и я увидалъ предъ собой Джона Гернкасля съ факеломъ въ одной рукѣ и окровавленнымъ кинжаломъ въ другой. Камень, вправленный въ рукоятку кинжала, ярко сверкнулъ мнѣ въ глаза, озаренный пламенемъ. Умирающій Индѣецъ опустился на колѣна, и указывая на кинжалъ, находившійся въ рукѣ Гернкасля, проговорилъ на своемъ родномъ языкѣ слѣдующія слова: «Лунный камень будетъ отомщенъ на тебѣ и на твоихъ потомкахъ!» Сказавъ это, онъ мертвый упалъ на землю.
Переведено по изданию:
Collins W. The Moonstone: A Novel / Wilkie Collins
© Hemiro Ltd, издание на русском языке, 2015
© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», перевод и художественное оформление, 2015
Эти строки – написанные в Индии – я адресую своим родным в Англии.
Моя задача – объяснить причину, заставившую меня отказаться пожать руку моему кузену Джону Гернкастлу. Молчание по этому вопросу, которое я хранил до сих пор, было неправильно воспринято членами моей семьи, чьим добрым мнением я не могу пренебречь. Я прошу их повременить со своими выводами и сначала прочитать мой рассказ. И, слово чести, все, что я собираюсь написать, – святая, истинная правда.
Личные разногласия между моим кузеном и мною зародились во время великого события общественного масштаба, в которое мы оба были вовлечены, – я говорю о штурме Серингапатама под командованием генерала Бэрда 4 мая 1799 года.
Чтобы было вполне понятно, при каких обстоятельствах это произошло, я должен ненадолго вернуться в прошлое, до начала штурма, вспомнить о ходивших по нашему лагерю рассказах, связанных с сокровищами из драгоценных камней и золота, которые хранились во дворце Серингапатама.
Одна из самых невероятных историй связана с желтым алмазом, знаменитым камнем, упоминаемым в индийских летописях и сказаниях. Древнейшее из известных преданий гласит, что этот камень украшал чело индийского четырехрукого бога – воплощения Луны. Отчасти из-за его необычного окраса, отчасти благодаря поверью, приписывавшему ему способность испытывать влияние носившего его божества, то есть усиливать и уменьшать яркость сияния с ростом и убыванием луны, он получил название, которое известно в Индии по сей день, – Лунный камень. Сходное поверье, насколько мне известно, существовало в Древней Греции и античном Риме, однако относилось оно не к алмазу, используемому для служения божеству, а к полупрозрачному камню низшего разряда, который, как предполагалось, был восприимчив к лунному влиянию и также получил название от Луны, и под этим названием камень известен коллекционерам в наше время.
Приключения желтого алмаза начинаются в одиннадцатом столетии по христианскому летоисчислению.
В то время магометанский завоеватель Махмуд Газни пересек Индию, захватил священный город Сомнатх и разграбил знаменитый храм, одно из чудес Востока, веками привлекавший паломников.
Из всех богов, почитавшихся в этом храме, лишь бог Луны избежал жадных рук магометанских завоевателей. Три брамина спасли неоскверненное божество с желтым алмазом на челе: под покровом ночи они вынесли его и переправили в другой священный индийский город, Бенарес.
Здесь, в зале, украшенном драгоценными камнями, под крышей, покоящейся на золотых колоннах, лунный бог был установлен и вновь стал предметом поклонения.
В ту же ночь Вишну-сохранитель явился во сне браминам.
Божественным дыханием он овеял алмаз на челе бога, и брамины пали ниц, закрыв лица робами. Вишну повелел им оберегать Лунный камень. Отныне трое жрецов должны были наблюдать за камнем по очереди, днем и ночью, пока не исчезнет род человеческий. Брамины услышали и склонились перед его волей. Божество предрекло беду всякому бесцеремонному смертному, который прикоснется к священному камню, всему его дому и каждому, кто получит камень от него. И брамины начертали это пророчество золотыми буквами на воротах храма.
Шли столетия, век следовал за веком, но последователи трех браминов, поколение за поколением, продолжали охранять бесценный Лунный камень днем и ночью. Так продолжалось, пока не настало восемнадцатое столетие по христианскому летоисчислению. По воле Аурангзеба, правителя Империи Великих Моголов, храмы почитателей Брамы вновь подверглись грабежу и разорению. Святилище четырехрукого бога было осквернено умерщвлением жертвенных животных, лики божеств разбиты, а Лунный камень похищен одним из военачальников армии Аурангзеба.
Не имея возможности вернуть утраченную святыню силой, три жреца-хранителя последовали за ней тайно. Одни поколения сменялись другими; совершившего святотатство воина настигла ужасная смерть; Лунный камень, неся проклятие, переходил от одного незаконного владельца к другому, но преемники трех жрецов, несмотря на все случайности и перемены, продолжали наблюдение за ним, дожидаясь дня, когда воля Вишну-сохранителя вернет им священное сокровище. Время промчалось от первых до последних лет восемнадцатого века по христианскому летоисчислению. Алмаз попал во владение Типпу, султана Серингапатама, который повелел вделать его в рукоять кинжала и хранить среди самых драгоценных сокровищ своей оружейной палаты. Но даже там, во дворце султана, жрецы продолжали тайно следить за святыней. Среди придворных Типпу было три чужеземца, которые снискали доверие повелителя тем, что приняли (или сделали вид, что приняли) магометанскую веру. Считается, что это и были трое жрецов.
Такую захватывающую историю Лунного камня рассказывали в нашем лагере. Никто не принял ее всерьез, кроме моего кузена, чья любовь ко всему необычному заставила его поверить в ее истинность. В ночь перед штурмом Серингапатама он самым нелепым образом рассердился на меня и других за то, что мы назвали эту историю сказкой. Последовал глупейший спор, и несчастный характер Гернкастла заставил его со свойственной ему хвастливостью пообещать, что мы увидим священный алмаз на его пальце, если английская армия захватит Серингапатам. Эта вспышка бахвальства была встречена взрывом хохота, на чем, как мы все тогда полагали, дело и закончилось.
Теперь я перенесу вас в день штурма. В самом начале мы с кузеном разделились. Я его не видел, когда мы переходили вброд реку, когда устанавливали английский флаг на первом проломе, когда пересекали ров и, сражаясь за каждый дюйм, входили в город. Лишь на закате, когда город стал наш и генерал Бэрд нашел под горой трупов мертвое тело Типпу, я снова встретился с Гернкастлом.
Нас обоих включили в отряд, собранный по распоряжению генерала для пресечения мародерства и беспорядков, начавшихся сразу после захвата нами города. Наши солдаты отвратительно бесчинствовали и, хуже того, нашли вход в дворцовую сокровищницу и разграбили золото и самоцветы. Во дворе сокровищницы мы с кузеном и встретились, чтобы восстановить дисциплину в рядах своих же солдат. Я отчетливо видел, что резня, через которую мы прошли, распалила огненный характер Гернкастла едва ли не до безумия, и считал, что он не подходит для выполнения порученного ему задания.
В сокровищнице царили смятение и разгул, но насилия я не увидел. Люди, если так можно выразиться, покрывали себя позором весело. Со всех сторон сыпались грубые шутки и остроты, и неожиданно связанная с алмазом история снова всплыла в виде озорного дурачества. «У кого Лунный камень?» – Этот насмешливый крик заставил грабеж, утихавший было в одном месте, вспыхнуть в другом. Тщетно пытаясь восстановить порядок, я вдруг услышал на другом конце двора ужасающий вопль и тут же бросился туда, боясь, что там началась новая вспышка мародерства.
Я подбежал к открытой двери – перед ней лежали два мертвых индуса (по их одежде я понял, что это дворцовые офицеры).
На донесшийся изнутри крик я помчался в комнату, оказавшуюся оружейной палатой. Третий индус, смертельно раненный, оседал на пол перед стоявшим ко мне спиной человеком. Как только я вошел, человек обернулся, и я увидел Джона Гернкастла с факелом в одной руке и кинжалом, с которого капала кровь, – в другой. Когда он повернулся, камень, вделанный в рукоятку кинжала, сверкнул в сиянии факела, как искра. Лежавший у его ног умирающий индус указал на кинжал в руке Гернкастла и промолвил на своем языке: «Проклятие Лунного камня настигнет тебя и твоих потомков». Произнеся эти слова, он умер.
Не успел я вмешаться, как в комнату ввалились люди, которые побежали за мной через двор. Кузен ринулся на них, как безумец. «Убери их отсюда! – крикнул он мне. – Поставь часового у двери». Солдаты отпрянули, когда он кинулся на них с факелом и кинжалом. Дверь охранять я поставил двух воинов из своего отряда, на которых мог положиться, и всю остальную часть ночи кузена я не видел.
Грабеж продолжался до утра, когда генерал Бэрд под бой барабана объявил, что каждый солдат, уличенный в мародерстве, кем бы он ни был, будет повешен. Для подтверждения серьезности намерений генерала при оглашении решения присутствовал начальник военной полиции. В толпе, слушавшей приказ, я снова встретился с Гернкастлом.
Он как ни в чем не бывало протянул мне руку и сказал:
– Доброе утро.
Прежде чем пожать его руку, я спросил:
– Сначала скажи, как встретил смерть тот индус в оружейной палате и что означали его последние слова.
– Индус, я думаю, умер от смертельной раны, – ответил Гернкастл. – Что означали его последние слова, я знаю не больше твоего.
Я внимательно посмотрел на него. Безумство вчерашнего дня улеглось, и я решил дать ему возможность оправдаться.
– Это все, что ты можешь сказать? – спросил я.
Он ответил:
Я отвернулся от него, и с тех пор мы больше не разговаривали.
Хочу, чтобы было понятно: то, что я пишу о своем кузене (если, конечно, не возникнет какой-либо необходимости предать эти записи огласке), предназначено исключительно для уведомления нашей семьи. Гернкастл не сказал ничего, о чем я должен был бы сообщить нашему командиру. Над ним часто посмеиваются из-за алмаза те, кто не забыл его вспышку перед штурмом, но, очевидно, помня обстоятельства нашей встречи в оружейной палате, он им не отвечает. Поговаривают, что он хочет перевестись в другой полк, и я не сомневаюсь, он сделает это, чтобы отдалиться от меня.
Правда это или нет, я не могу быть его обвинителем, и на это есть серьезные причины. Если предам огласке это дело, у меня не будет никаких доказательств, кроме моральных. Я не только не могу доказать, что это он убил двух индусов у двери, но даже не могу назвать его виновным в убийстве третьего человека внутри, ибо я не видел собственными глазами, как он это делал. Да, я слышал слова умирающего индуса, но если слова эти были вызваны предсмертным бредом, как я смогу оспорить такое объяснение? Пусть наши родственники с обеих сторон составят свое мнение о том, что я изложил, и сами решат, насколько обоснованна неприязнь, которую я сейчас испытываю к этому человеку.
Хотя я не верю фантастической индийской легенде об этом драгоценном камне, прежде чем закончить, я должен признать, что у меня появились собственные суеверия на сей счет. Преступление само по себе обрекает преступника на кару – таково мое убеждение или заблуждение – не важно. Я не только не сомневаюсь в виновности Гернкастла, но и уверен, что он пожалеет о нем, если оставит у себя алмаз, и что другие пожалеют, что взяли его у него, если он решит расстаться с Лунным камнем.
В первой части «Робинзона Крузо», на странице сто двадцать девять, вы найдете такие слова: «Теперь я понял, хоть и слишком поздно, что нельзя было начинать работу, не просчитав ее издержки и не оценив собственные силы». Вот только вчера я открыл «Робинзона Крузо» на этом самом месте. А уже сегодня утром (21 мая 1850 года) приехал племянник моей хозяйки, короткий разговор с которым я привожу дословно.
– Беттередж, – сказал мистер Франклин, – я встречался с адвокатом по семейным делам, и среди прочего мы поговорили об исчезновении индийского алмаза из дома тетушки два года назад. Мистер Брафф считает, и я с ним согласен, что в интересах истины эту историю нужно записать на бумагу, и чем раньше, тем лучше.
Пока еще не понимая, что ему нужно, и полагая, что ради мира и покоя лучше всегда быть на стороне адвоката, я заверил его, что тоже так думаю, и мистер Франклин продолжил:
– Несколько невинных людей уже, как вы знаете, попали под подозрение, – произнес он. – А из-за того, что на бумаге не зафиксированы факты, к которым, не исключено, захотят обратиться те, кто придет после нас, может пострадать память невинных. Нет, эту нашу странную семейную историю определенно нужно рассказать, и мне кажется, Беттередж, мы с мистером Браффом придумали, как это сделать лучше всего.
Что ж, весьма похвально, но я до сих пор не понимал, какое это имеет отношение ко мне.
– Нам необходимо изложить определенные события, – продолжил мистер Франклин. – И есть заинтересованные люди, которые способны их изложить. Отсюда у нас появилась идея писать историю Лунного камня по очереди, каждый будет описывать только те события, в которых сам участвовал, не более. Начать мы должны с того, как алмаз впервые попал в руки моему дяде Гернкастлу, когда он служил в Индии пятьдесят лет назад. Это вступление у меня уже имеется в виде старого семейного документа, в котором все необходимые подробности описаны от лица непосредственного свидетеля. Далее нужно указать, как два года назад алмаз попал в Йоркшир к моей тете и как он исчез через двенадцать часов после этого. Никто лучше вас, Беттередж, не знает, что тогда происходило в доме. Так что берите перо и садитесь писать.
Так мне было сообщено, какое отношение имеет алмаз ко мне. Если вам любопытно узнать, как я поступил в этих обстоятельствах, спешу сообщить, что поступил я так, как, вероятно, вы поступили бы на моем месте. Я скромно заявил, что не гожусь для подобного задания, хотя в душе чувствовал, что легко с ним справлюсь, если дам себе волю. Мистер Франклин, вероятно, прочитал по моему лицу мои мысли. Он не поверил в мою скромность и настоял на том, чтобы я дал себе волю.
Два часа прошло после того, как мистер Франклин ушел. Как только он повернулся ко мне спиной, я направился к письменному столу, чтобы приступить к работе. Здесь я и сижу беспомощно с тех пор (несмотря на то что дал себе волю), убедившись в том, что понял, как упоминалось выше, Робинзона Крузо, а именно: не стоит браться за работу, не просчитав ее издержки и не оценив собственные силы. Пожалуйста, вспомните, что я открыл книгу именно на этом отрывке совершенно случайно за день до того, как столь опрометчиво взялся за дело, которым теперь занимаюсь, и позвольте спросить: это ли не предсказание?
Я не суеверен. В свое время я прочитал множество книг, меня даже можно назвать в некотором роде ученым. Мне семьдесят, но у меня крепкая память, да и ноги. Поэтому не посчитайте меня невеждой, когда я выскажу свое мнение о «Робинзоне Крузо». Книги, равной ей, не было написано до нее и никогда не будет написано после. Я возвращался к ней годами (в основном в сочетании с трубкой хорошего табаку), и она стала моим добрым другом во всех трудностях этой земной юдоли. Когда у меня плохое настроение – «Робинзон Крузо». Когда мне нужен совет – «Робинзон Крузо». Раньше, когда меня изводила жена, и сейчас, когда я позволяю себе капельку лишнего, – «Робинзон Крузо». Я зачитал до дыр шесть служивших мне верой и правдой «Робинзонов Крузо». В последний день рождения моей хозяйки она подарила мне седьмого. На радостях я позволил себе капельку лишнего, и «Робинзон Крузо» снова наставил меня на путь истинный. Цена четыре шиллинга шесть пенсов, синяя обложка и картинка в придачу.
Но все это не очень-то похоже на начало рассказа об алмазе, правда? Кажется, я ухожу в сторону в поисках бог знает чего. Если позволите, возьмем новый лист бумаги и начнем сызнова, с моим глубочайшим почтением к вам.
Пару строчек назад я упоминал о своей хозяйке. Так вот, алмаз никогда не попал бы в наш дом, где он и пропал, если бы его не подарили дочери хозяйки, а дочь хозяйки никогда бы не существовала, если бы хозяйка с болью и трудом не произвела ее на свет. Следовательно, если начинать с хозяйки, то придется вернуться довольно далеко в прошлое.
Если вы хоть немного знаете высший свет, вам наверняка приходилось слышать о трех красавицах Гернкастл: мисс Аделаиде, мисс Каролине и мисс Джулии. Последняя из них – самая младшая и самая красивая из сестер, на мой взгляд, а у меня была возможность составить на сей счет свое мнение, в чем вы скоро убедитесь. Я поступил на службу к старому лорду, их отцу (слава богу, хоть он не имеет никакого отношения к этому алмазу – я на своем веку не встречал более разговорчивого и более вспыльчивого человека). Так вот, я в пятнадцать лет поступил на службу к старому лорду пажом, чтобы прислуживать трем благородным юным леди. Я жил там, пока мисс Джулия не вышла за ныне покойного сэра Джона Вериндера. Это был прекрасный человек, который только хотел, чтобы кто-нибудь им управлял, и, между нами, он своего добился. Более того, он радовался этому, благоденствовал и жил счастливо с того дня, когда моя хозяйка повезла его в церковь венчаться, до того дня, когда она проводила его в мир иной и закрыла его глаза навеки.
Забыл упомянуть, что вместе с новобрачной я поселился в доме и в поместье ее мужа.
– Сэр Джон, – говорила она, – я не могу без Габриеля Беттереджа.
– Миледи, – отвечал он, – я тоже не могу без него.
Так он отвечал ей всегда, и так я попал к нему на службу. Мне было все равно, куда ехать, лишь бы оставаться при хозяйке.
Видя, что она интересуется хозяйством, фермами и тому подобным, я тоже ими заинтересовался, и не в последнюю очередь еще потому, что сам я был седьмым сыном мелкого фермера. Миледи назначила меня помощником управляющего имением, я старался, хозяев не разочаровал и получил повышение. Спустя несколько лет, кажется, в понедельник дело было, миледи заявляет:
– Сэр Джон, ваш управляющий – старый болван. Дайте ему щедрую пенсию, а на его место назначьте Габриеля Беттереджа.
Наверное, во вторник сэр Джон говорит:
– Миледи, мой управляющий получил щедрую пенсию, и Габриель Беттередж теперь занимает его место.
Часто можно слышать рассказы о несчастливой жизни в браке, но вот пример противоположного. Пусть это станет предупреждением для одних и поощрением для других. Я же тем временем продолжу рассказ.
Вот вы скажете, что я катался как сыр в масле. Хорошее, почетное место, свой коттедж, утром обходы имения, днем счета, утром «Робинзон Крузо» и трубка – что еще нужно для счастья? Вспомните, чего возжелал Адам в одиночестве Эдемского сада, и если вы не вините его, то не вините и меня.
Мне приглянулась женщина, которая вела хозяйство в моем коттедже. Звали ее Селина Гоби. В вопросе, касающемся выбора жены, я согласен с покойным Уильямом Коббетом. Убедитесь, что она хорошо пережевывает пищу и имеет твердую походку, – не прогадаете. Селина Гоби была наделена обоими этими достоинствами, что было первой причиной жениться на ней. Имелась и вторая причина: мое собственное открытие. Незамужняя Селина требовала содержания и еженедельной платы за услуги. Селина в качестве моей жены не могла бы требовать от меня денег на содержание, а услуги оказывала бы бесплатно. Так я и смотрел на это. Экономия и чуточку любви. Хозяйке я изложил это так же, как излагал себе.
– Я тут подумывал о Селине Гоби, – сказал я, – и мне кажется, миледи, будет дешевле жениться на ней, чем содержать ее.
Миледи рассмеялась и сказала, что не знает, чему поражаться больше: моим выражениям или моим принципам. Я думаю, ей это показалось шуткой, которую вы не поймете, если вы сами не знатная особа. Сам я понял только то, что теперь могу идти с этим к Селине. Я и пошел. Что же сказала Селина? Боже, как же плохо вы знаете женщин, если спрашиваете! Конечно же, она сказала «да».
Время свадьбы приближалось, и, когда уже заговорили о том, что мне нужен новый фрак, я начал немного волноваться. Сравнив рассказы других мужчин о том, что они чувствовали, когда находились в таком же положении, я обнаружил, что примерно за неделю до свадьбы у каждого возникало тайное желание все отменить. Я пошел чуточку дальше и попытался все отменить. Не просто так, конечно! Я был не настолько глуп, чтобы полагать, что она отпустит меня просто так. Если мужчина все отменяет, он обязан вознаградить женщину – так гласят английские законы. Повинуясь закону и все тщательно обдумав, я предложил Селине Гоби пуховую перину и пятьдесят шиллингов за отмену свадьбы. Вы не поверите, но это правда: она была настолько глупа, что отказалась.
Само собой, после этого для меня все было кончено. Я купил новый фрак, самый дешевый, и все остальное сделал так же дешево. Мы не были счастливой парой и не были несчастной парой. Мы были и того, и того поровну. Как такое возможно, я не понимаю, но мы все время, сами того не желая, шли друг другу наперекор. Допустим, когда я хотел подняться по лестнице, жене непременно нужно было спуститься, или, когда жена спускалась, я обязательно шел ей навстречу. Такова семейная жизнь, насколько я успел ее узнать.
После пяти лет недоразумений на лестнице мудрому провидению было угодно избавить нас друг от друга, забрав мою жену. Я остался один с ребенком, моей малышкой Пенелопой. Вскоре после этого умер сэр Джон, и миледи осталась одна со своей малышкой мисс Рейчел. Неважно я описал миледи, если вам нужно объяснять, что маленькая Пенелопа воспитывалась под присмотром моей доброй хозяйки. Она была отдана в школу, получила образование, поумнела и, когда позволил возраст, стала горничной мисс Рейчел.
Что до меня, так я продолжал выполнять обязанности управляющего до Рождества 1847 года, когда в моей жизни произошла перемена. В тот день миледи зашла ко мне в коттедж на чашку чая. Она заметила, что, если начинать отсчет с того года, когда я, еще во времена старого лорда, поступил к ним пажом, я служу при ней уже больше пятидесяти лет, и вручила мне прекрасный шерстяной жилет, который сама связала, чтобы я не мерз в холодную зимнюю погоду.
Лунный камень - это огромный алмаз жёлтого цвета. Веками он сверкал во лбу бога Луны, чья статуя находилась в храме священного города Сомнаута в Индии. В одиннадцатом веке три брамина спрятали её в Бенаресе от завоевателей. Тогда ночью перед браминами предстал бог Вишна. Он предсказал им, что они будут хранителями Лунного камня весь век. Он предостерёг браминов, что тот, кто посмеет украсть камень, будет страдать всю свою жизнь, а после его смерти это проклятие перейдёт на его потомков. Время шло, потомки тех трёх браминов продолжали нести свою службу около Лунного камня. В начале тринадцатого века правителем стал монгольский император. Он приказал разрушить храм Брамы. За военачальником, который похитил Лунный камень, проследовали хранители. Они увидели, как тот, кто похитил камень, погиб страшной смертью. Лунный камень менял владельцев, принося всем смерть. Хранители следили за его передвижениями. Потом жёлтый алмаз оказался у султана, который украсил им свой кинжал. Когда англичане штурмовали Серингапатам в 1799 году, алмаз переходит к Джону Гернкастлю. Новый владелец жестоко убивает предыдущего.
Однако за время войны полковник Гернкастль окружил себя такими слухами, что никто из родных не согласился принять его у себя. Полковник не сильно расстроился по поводу такого холодного приёма и даже не попробовал как-то объяснить свои поступки. Он стал жить в уединении, окружив себя ореолом порочности и тайны. Лунный камень он собирался подарить своей племяннице Рэчель Вериндер на восемнадцатилетие. Летом 1848 года жёлтый алмаз был перевезён из Лондона в поместье Вериндеров. Привёз его кузен Рэчел, Фрэнклин Блэк. В поместье Вериндеров появление Лунного камня уже ждали трое индусов и мальчик. Все они назвалисьактёрами странствующего театра. Старый дворецкий советует Фрэнклину спрятать дорогой камень понадёжнее - в банк. Фрэнклин отвозит алмаз в банк, находящийся в Фризинголле. Время до дня рождения Рэчел идёт, но ничего не происходит. Молодые люди гуляют и развлекаются вместе, украшают росписью дверь гостиной. Если очевидно, что Фрэнклин без ума от Рэчель, то насчёт Рэчел так утверждать невозможно. Может, она больше склонна к своему другому кузену, Годфри Эбльуайту. Наконец наступает долгожданный праздник. Фрэнклин торжественно вручает Рэчель алмаз. Именинница и все собравшиеся в восторге от подарка, и только мать Рэчель, мадам Вериндер, не высказывает особой радости. Перед тем, как все соберутся ко столу, Годфри улучает минутку наедине с Рэчел и признаётся ей в своих чувствах. Рэчел отказывает ему. Весь обед Годфри сидит молча, в мрачной неподвижности. Фрэнклин же, наоборот, чрезвычайно возбуждён и радостен, выдаёт плоские шуточки и постоянно всех перебивает. Сам того не желая, он настраивает всех гостей против себя. Среди гостей присутствовал доктор Канди. Он спрашивает, почему Фрэнклин такой нервный. Узнав, что юноша долгое время не может нормально спать, советует ему обратиться к специалисту. Фрэнклин грубо ругается. Создаётся впечатление, что это алмаз, который сейчас блестит на платье Рэчель, всех сглазил. После обеда развлекать гостей пришли актёры. Желая увидеть представление, гости вместе с именинницей вышли на террасу. Индусы увидели, где находится алмаз. Среди собравшихся был мистер Мертуэт. Он славился своими научными работами по Индии. Едва взглянув на актёров, он тут же сообразил, что они - не актёры, а брамины. Позже выясняется, что полковник Гернкастль подарил этот камень с дурным намерением, желая причинить Рэчель вред: всякий, кто станет обладателем алмаза, будет страдать. Под вечер праздник совсем сдувается. Годфри и Фрэнклин язвят друг другу, а перед тем, как разойтись, доктор Канди и Годфри о чём-то шепчутся. Внезапно начинает лить дождь.
Утром никто не может найти Лунный камень. Несмотря на вчерашнее перенапряжение, Фрэнклин отлично отдохнул и бодро начинает искать алмаз. Ничего не обнаружив, он едет писать заявление в полицию. Рэчель странным образом реагирует на исчезновение камня: она не просто расстроена, она почему-то винит в пропаже Фрэнклина и не скрывает своей ненависти к нему. В усадьбу Вериндеров приезжает инспектор Cигpэв. Сначала он перерывает дом, потом дотошно опрашивает слуг и, так и не найдя зацепки, уезжает обратно, чтобы обстоятельно допросить арестованных индусов. Из Лондона вызывают помочь в расследовании сыщика Каффа. Но он занимается чем угодно, только не ищет камень. Вот, например, он очень заинтересовался розами. Спустя некоторое время детектив находит след краски на двери в комнату Рэчель и объявляет: тот, на ком будет такая же краска - тот и преступник. Расследование показывает, что служанка Розана Спирман, воспитанница исправительного дома, ведёт себя крайне подозрительно. Накануне ограбления её видели направляющейся во Фризинголл. Подружки Розанны дают показания, что всю ночь в её комнате горел свет, но она не отвечала на звонки. Кроме того Розанна, будучи долгое время влюблённой во Фрэнклина, ни с того ни с сего начала преследовать его. Казалось, она хочет что-то ему рассказать. После допроса всех слуг Кафф начинает следить за служанкой. Сыщик узнаёт, что недавно Розанна была около таинственного и страшного места - Зыбучих Песков. Там же она и погибла, бедняжка, успев удостовериться, что Фрэнклину Блэку глубоко на неё наплевать.
Мадам Верингер, беспокоясь за свою дочь, решает, что ей нужно побыть в спокойствии и отсылает её к родственникам, живущим во Фризинголле. Отчаявшийся Фрэнклин, который снова обрёк себя на безответную любовь к Рэчель, уезжает в Лондон, а оттуда отправляется по всему миру. Сыщик Кафф заключает, что Розанна похитила алмаз по приказу самой хозяйки и умывает руки, уверенный в том, что дело рано или поздно раскроет само себя. После того, как усадьба Вериндеров опустела, в дом приходит подружка погибшей служанки, Хромоножка Люси, с письмом Розанны к Фрэнклину. Когда дворецкий предлагает передать конверт адресату, девушка отказывается: ей было наказано отдать его лично в руки.
Мать и дочь Вериндер находятся в Лондоне. Доктора посоветовали Рэчель побольше отдыхать и развлекаться, что девушка и делает. Общество считает, что возможно Годфри - именно тот, кого искали сыщики. Рэчель отказывается верить слухам. Годфри преданно ходит за ней по пятам, кротко снося любые копризы. Вскоре Рэчель начинает задумываться о возможной свадьбе с ним. Внезапно мадам Вериндер тяжело заболевает и спустя считанные дни умирает. Опекунство над Рэчель переходит к отцу Годфри. Девушка поселяется в Брайтоне вместе с Эбльуайтами. Вскоре Рэчель снова отказывается выходить за Годфри. Юноша не противится, но его отец устраивает скандал, без конца попрекая Рэчель. Девушка вынуждена уехать от опекуна и поселиться в доме стряпчего.
Узнав, что отец скончался, возвращается Фрэнклин Блэк. Когда он пытается встретиться с Рэчель, но встречает упорное молчание. Не достучавшись до девушки, Фрэнклин уезжает к усадьбе Вериндеров,в Йоркшир, чтобы снова поднять давнее дело о похищенном алмазе. Приехав на место, он получает письмо от погибшей Розанны. В письме сказано, что Фрэнклину нужно пойти к Зыбучим Пескам и найти там ночную рубашку, испачканную в краске. Фрэнклин следует указаниям и достаёт рубашку, которая, к его величайшему удивлению, была помечена. Вместе с рубашкой лежало письмо от Розанны. В нём она объясняла, что сподвигло её сшить другую рубашку и подменить её с той, на которой была краска. Шокированный той новостью, что это именно он украл Лунный камень, Фрэнклин решает продолжать расследование. Он уговаривает Рэчель рассказать ему, что произошло в ту ночь. Рэчель признаётся, что она лично видела, как он взял алмаз и унёс его куда-то. Фрэнклин решает максимально правдоподобно воссоздать события того дня. Не всех гостей возможно найти, но те, кого ещё возможно встретить, Фрэнклин подробно допрашивает. Доктор Канди очень сдал за прошедшее время: год назад его простуда переросла в горячку, переболев которой мистер Канди заметил, что ему трудно сосредотачиваться на чём-либо долго. У него часто случаются провалы в памяти, и в этом ему очень помогает его помощник, Эзра Дженнингс. Помощник даёт Фрэнклину дневник доктора. Прочитав его и сравнив записи с рассказами других, Фрэнклин делает вывод, что ему подсыпали небольшую дозу наркотика. Видимо, мистер Канди решил таким образом отомстить ему за насмешки. Фрэнклин вспоминает, как он тогда страдал от бессонницы и нервничал из-за того, что бросал курить. Небольшая доза сделала своё дело, и, вместе с другими симптомами, напрочь отбила у него здравый смысл и память. Тогда, заручившись поддержкой Дженнингса, Фрэнклин пытается снова достичь такого состояния. Он снова отказывается от сигарет и лишается сна. Рэчель тайком приезжает вслед за Фрэнклином - она надеется, что недоразумение уладиться, и всё закончится невиновностью юноши. В день икс Фрэнклин принимает опиум и в припадке лунатизма берёт стекляшку, которая играла роль алмаза. Вместе с ней он идёт в свою комнату, где стекляшка и выскальзывает у него из рук. Теперь понятно, что Фрэнклин невиновен. Но где же алмаз? Вскоре выясняется, что мужчина с бородой покупает какой-то драгоценный камень у некоего Люкера. О Люкере и раньше ходили слухи, будто он как-то связан с легендой о Лунном камне. Фрэнклин приглашает сыщика Каффа, и вместе они направляются в таверну, где по слухам остановился человек с бородой. Однако они застают его уже мёртвым. На трупе оказалась накладная борода и парик. Сняв этот маскарад, Кафф и Фрэнклин видят перед собой Годфри Эбльуайта. Дальше восстанавливаются предыдущие события: Годфри растратил деньги какого-то юноши, за которым он должен был присматривать. Не зная, как ещё вернуть ему похищенное, Годри,застав Фрэнклина не в своём уме, попросил у него алмаз. Он думал, что сможет вернуть его до того, как правда вскроета. Так, алмаз был отдан в залог, а после того, как Годри получил наследство, он немедленно его выкупил. Едва алмаз снова вернулся к нему, на Годри нападают индусы и убивают его.
Рэчель прощает Фрэнклина. Она снова вместе, счастливы и в скором времени женятся. Старик дворецкий радуется за них. Мистер Мертуэт в своём письме рассказывает молодожёнам о какой-то церемонии в честь Луны, которая состоялась рядом с городом Сомнаутом в Индии. В конце письма следует описание статуи, которой поклоняли: это четырёхрукий бог Луны, восседающий на троне. Каждая рука символизирует сторону света. Во лбу у статуи жёлтый алмаз. Так, легендарный Лунный камень вернулся туда, где ему было и место.
Обращаем ваше внимание, что это только краткое содержание литературного произведения «Лунный камень». В данном кратком содержании упущены многие важные моменты и цитаты.
Уилки КОЛЛИНЗ
ЛУННЫЙ КАМЕНЬ
Штурм Серингапатама (1799)
(Письмо из фамильного архива)I
Я пишу эти строки из Индии к моим родственникам в Англию, чтобы объяснить, почему я отказал в дружеском рукопожатии кузену моему, Джону Гернкастлю. Молчание мое по этому поводу было ложно истолковано членами нашего семейства, доброго мнения которых я не хочу лишиться. Прошу их отложить свои выводы до тех пор, покуда они не прочтут мой рассказ. Даю честное слово, что напишу строгую и безусловную истину.
Тайное разногласие между мной и моим кузеном возникло во время великого события, в котором участвовали мы оба, - штурма Серингапатама под командованием генерала Бэрда 4 мая 1799 года.
Для того чтобы обстоятельства были вполне понятны, я должен обратиться к периоду, предшествовавшему осаде, и к рассказам, ходившим в нашем лагере о драгоценных каменьях и грудах золота, хранившихся в серингапатамском дворце.
Один из самых невероятных рассказов относится к желтому алмазу - вещи, знаменитой в отечественных летописях Индии.
Стариннейшее из преданий гласит, что камень этот украшал чело четверорукого индийского бога Луны. Отчасти по своему особенному цвету, отчасти из-за легенды - будто камень этот подчиняется влиянию украшаемого им божества и блеск его увеличивается и уменьшается с полнолунием и с ущербом луны - он получил название, под которым и до сих пор известен в Индии, - Лунного камня. Я слышал, что подобное суеверие некогда имело место и в Древней Греции и в Риме, относясь, однако же, не к алмазу, посвященному божеству (как в Индии), а к полупрозрачному камню низшего разряда, подверженному влиянию луны и точно так же получившему от нее свое название, под которым он и доныне известен минералогам нашего времени.
Приключения желтого алмаза начинаются с одиннадцатого столетия христианской эры.
В ту эпоху магометанский завоеватель Махмуд Газни вторгся в Индию, овладел священным городом Сомнаут и захватил сокровища знаменитого храма, несколько столетий привлекавшего индийских богомольцев и почитавшегося чудом Востока.
Из всех божеств, которым поклонялись в этом храме, один бог Лупы избег алчности магометанских победителей. Охраняемый тремя браминами, неприкосновенный идол с желтым алмазом во лбу был перевезен ночью во второй по значению священный город Индии - Бенарес.
Там, в новом капище - в чертоге, украшенном драгоценными каменьями, под сводами, покоящимися на золотых колоннах, был помещен бог Луны, ставший вновь предметом поклонения. В ночь, когда капище было достроено, Вишну-зиждитель явился будто бы во сне трем браминам. Он вдохнул свое дыхание в алмаз, украшавший чело идола, и брамины пали перед ним на колена и закрыли лицо одеждой. Вишну повелел, чтобы Лунный камень охранялся тремя жрецами день и ночь, до скончания века. Брамины преклонились перед божественной волей. Вишну предсказал несчастье тому дерзновенному, кто осмелится завладеть священным камнем, и всем его потомкам, к которым камень перейдет после него. Брамины велели записать это предсказание на вратах святилища золотыми буквами.
Век проходил за веком, и из поколения в поколение преемники трех браминов день и ночь охраняли драгоценный Лунный камень. Век проходил за веком, пока в начале восемнадцатого столетия христианской эры не воцарился Аурангзеб, монгольский император. По его приказу храмы поклонников Брамы были снова преданы грабежу и разорению, капище четверорукого бога осквернено умерщвлением священных животных, идолы разбиты на куски, а Лунный камень похищен одним из военачальников Аурангзеба.
Не будучи в состоянии возвратить свое потерянное сокровище силой, три жреца-хранителя, переодевшись, следили за ним. Одно поколение сменялось другим; воин, совершивший святотатство, погиб ужасной смертью; Лунный камень переходил, принося с собой проклятье, от одного незаконного владельца к другому, и, несмотря на все случайности и перемены, преемники трех жрецов-хранителей продолжали следить за своим сокровищем, в ожидании того дня, когда воля Вишну-зиждителя возвратит им их священный камень. Так продолжалось до последнего года восемнадцатого столетия. Алмаз перешел во владение Типпу, серингапатамского султана, который вставил его, как украшение, в рукоятку своего кинжала и хранил среди драгоценнейших сокровищ своей оружейной палаты. Даже тогда - в самом дворце султана - три жреца-хранителя тайно продолжали охранять алмаз. В свите Типпу находились три чужеземца, заслужившие доверие своего властелина, перейдя (может быть, притворно) в магометанскую веру; по слухам, это-то и были переодетые жрецы.
Так рассказывали в нашем лагере фантастическую историю Лунного камня.
Она не произвела серьезного впечатления ни на кого из нас, кроме моего кузена, - любовь к чудесному заставила его поверить этой легенде. В ночь перед штурмом Серингапатама он самым нелепым образом рассердился на меня и на других за то, что мы назвали ее басней. Возник глупейший спор, и несчастный характер Гернкастля заставил его выйти из себя. Со свойственной ему хвастливостью он объявил, что если английская армия возьмет Серингапатам, то мы увидим алмаз на его пальце. Громкий хохот встретил эту выходку, и тем дело и кончилось, как думали мы все.
Теперь позвольте мне перенести вас ко дню штурма.
Кузен мой и я были разлучены при самом начале приступа. Я не видел его, когда мы переправлялись через реку; не видел его, когда мы водрузили английское знамя на первом проломе; не видел его, когда мы перешли через ров и, завоевывая каждый шаг, вошли в город. Только в сумерки, когда город был уже наш и генерал Бэрд сам нашел труп Типпу под кучей убитых, я встретился с Гернкастлем.
Мы оба были прикомандированы к отряду, посланному, по приказанию генерала, остановить грабежи и беспорядки, последовавшие за нашей победой.
Солдаты предавались страшным бесчинствам, и, что еще хуже, они пробрались в кладовые дворца и разграбили золото и драгоценные каменья. Я встретился с моим кузеном на дворе перед кладовыми, куда мы пришли для того, чтобы водворить дисциплину среди наших солдат. Я сразу увидел, что пылкий Гернкастль до крайности возбужден ужасной резней, через которую мы прошли.
По моему мнению, он был не способен выполнить свою обязанность.
В кладовых было много смятения и суматохи, но насилия я еще не видел.
Солдаты бесславили себя очень весело, если можно так выразиться.
Перекидываясь грубыми прибаутками и остротами, они внезапно вспомнили, в лукавой шутке, историю алмаза. Насмешливый крик: «А кто нашел Лунный камень?» снова заставил утихший было грабеж вспыхнуть в другом месте. Пока я тщетно старался восстановить порядок, послышался страшный вопль на другом конце двора, и я тотчас побежал туда, опасаясь какого-нибудь нового бесчинства.
Я подошел к открытой двери и наткнулся на тела двух мертвых индусов, лежащие на пороге. (По одежде я узнал в них дворцовых офицеров.) Раздавшийся снова крик заставил меня поспешить в здание, которое оказалось оружейной палатой. Третий индус, смертельно раненный, упал к ногам человека, стоявшего ко мне спиной. Человек этот обернулся в ту минуту, когда я входил, и я увидел Джона Гернкастля, с факелом в одной руке и с окровавленным кинжалом в другой. Когда он повернулся ко мне, камень, вделанный в рукоятку кинжала, сверкнул, как огненная искра.
Умирающий индус поднялся на колени, указал на кинжал в руках Гернкастля и, прохрипев на своем родном языке: «Проклятие Лунного камня на тебе и твоих потомках!» - упал мертвый на землю.
Прежде чем я успел что-нибудь сделать, солдаты, следовавшие за мною, вбежали в палату. Кузен мой, как сумасшедший, бросился к ним навстречу.
Очистите помещение, - закричал он мне, - и поставьте у дверей караул!
Когда Гернкастль бросился на солдат с факелом и кинжалом, они отступили. Я поставил двух верных человек из моего отряда на часы у дверей. Всю остальную часть ночи я уже не встречался с моим кузеном.
Рано утром грабеж все еще продолжался, и генерал Бэрд публично, с барабанным боем, объявил, что всякий вор, пойманный на месте преступления, кто бы он ни был, будет повешен. Присутствие полицейского офицера доказывало, что генерал Бэрд не шутит, и в толпе, слушавшей этот приказ, я снова встретился с Гернкастлем.
Здороваясь, он, по обыкновению, протянул мне руку.
Я не решился подать ему свою.
Ответьте мне прежде, - сказал я, - каким образом умер индус в оружейной палате и что значили его последние слова, когда он указал на кинжал в вашей руке?
Индус умер, я полагаю, от смертельной раны, - ответил Гернкастль. - А что означали его последние слова, я знаю так же мало, как и вы.
Я пристально посмотрел на него. Ярость, владевшая им накануне, совершенно утихла. Я решил дать ему возможность оправдаться.
3.042. Уилки Коллинз, «Лунный камень»
Уилки Коллинз
(1824-1889)
Английского писателя Уилки Коллинза (1824-1889), автора 27 романов, 15 пьес и более чем полусотни рассказов, нет в некоторых наших литературных энциклопедиях, видимо, из-за их перенаселенности менее даровитыми его последователями-детективщиками.
А ведь именно Коллинз является основоположником т.н. «сенсационного романа», разделившегося позднее на приключенческий и детективный жанры. Друг Коллинза Ч. Диккенс, с которым он совместно написал несколько произведений, помог писателю опубликовать «Женщину в белом» (1860) и «The Moonstone» - «Лунный камень» (1868), ставшие первыми детективными романами на английском языке, самыми читаемыми в мире. (Кстати, Диккенс и сам по примеру своего младшего коллеги в конце своей творческой карьеры взялся за написание детективной истории.)
На памятнике писателю высечена надпись: «Здесь покоится Уилки Коллинз. Автор «Лунного камня» и «Женщины в белом».
«Лунный камень»
(1868)
Оба шедевра Коллинза имели реальную основу.
Сюжет первого романа писатель нашел в «Знаменитых судебных процессах» из французской юридической практики М. Межана, а второго - в «Подлинной истории драгоценных камней» Д. Кинга.
Больше других поразила Коллинза удивительная история алмаза «Большая роза», сиявшего третьим глазом во лбу бога Шивы в одном из индийских храмов. Священный бриллиант был украден чужеземцем, и по его следам направились жрецы.
Камень менял своих владельцев, гибнувших один за другим самым таинственным образом. Писатель, заинтригованный этой историей, привлек к расследованию знаменитого инспектора Скотланд-Ярда Д. Уичера, который стал прототипом одного из основных персонажей «Лунного камня», сержанта Ричарда Каффа.
Уичер рассказал Коллинзу запутанную и наделавшую много шума историю одного убийства, расследованием которого он занимался. Коллинз мастерски соединил эту детективную историю с историей алмаза из книги Кинга.
Книга далась писателю тяжело: почти ослепший из-за болезни глаз, прикованный ревматизмом к кровати, он принимал опиум, чтобы облегчить страдания и иметь силы диктовать роман.
Первые главы появились в журнале Ч. Диккенса «Круглый год» в январе 1868 г. В том же году издатель У. Тинсли выпустил отдельное 900-страничное издание романа в трех томах. Лондонская «Таймс» рассыпалась в похвалах. Тираж смели с прилавков. Тут же последовало второе издание, с восторгом принятое читателями и писателями.
«Это очень занятная вещь, - писал Ч. Диккенс, - необузданная и все же послушная воле автора, в ней превосходный характер, глубокая тайна и никаких женщин под вуалью». Критики единодушно отметили, что «роман отличает психологическая точность, сочетание логического, типично «детективного», мышления с романтическими мотивами».
Последнее дело пересказывать детектив, не отпускающий до последней страницы, повествование в котором попеременно ведется от лица разных персонажей, ну да простят нас читатели и автор.
Прежде всего, слегка попеняем Коллинзу, что он назвал огромный желтый алмаз, некогда украшавший чело бога Луны в одном из храмов священного индийского города Сомнаута «лунным камнем». На самом деле так называют другой самоцвет: адуляр, он же селенит, он же перламутровый и жемчужный шпат, обладающий, по мнению знатоков, многими целебными и мистическими свойствами.
После того, как алмаз впервые похитили, по велению бога Вишну его должны были отыскать и вернуть на место три брамина. Вишну предрек несчастье всякому, кто осмелится завладеть камнем, и всем его потомкам, к которым камень перейдет после него. На протяжении веков преемники трех браминов не спускали глаз с камня.
Последним владельцем алмаза стал полковник Гернкастль. Полковник завещал Лунный камень своей племяннице Рэчель Вериндер в качестве подарка к совершеннолетию. Камень хранился в банке, и три индуса, выдававшие себя за бродячих фокусников, ждали удобного случая, чтобы изъять его у владельца.
В Рэчель были влюблены два ее кузена, Фрэнклин и Годфри. В день ее рождения Фрэнклин привез из банка алмаз и прикрепил его к платью кузины как брошку. Перед обедом Годфри объяснился Рэчель в любви, но получил отказ.
После обеда, прошедшего в нервозной обстановке, у крыльца фокусники стали показывать свои фокусы. Хозяева и гости высыпали на террасу, индусы убедились, что алмаз находится у Рэчель. Мистер Мертуэт, известный путешественник по Индии, поделился с Фрэнклином своими опасениями, что индусы это переодетые брамины и что подарок подвергает Рэчель смертельной опасности.
Вечером гости разъехались, а наутро выяснилось, что алмаз пропал. Фрэнклин тут же приступил к розыскам, но они оказались тщетными. Пропажа алмаза оказала странное воздействие на Рэчель, вдруг изменившую свое радушное отношение к кузену на злобно презрительное.
В доме Вериндеров появился инспектор Сигрэв, безрезультатно обыскавший дом и допросивший слуг, а затем трех индусов. Из Лондона прибыл известный сыщик Кафф.
Профессионально расследовав это дело, Кафф заподозрил в краже служанку Розанну, действовавшую, как ему думалось, по желанию самой Рэчель. Однако Розанна вскоре исчезла в Зыбучих песках, неподалеку от дома Вериндеров. С ее исчезновением оборвалось и само расследование. Мать увезла смятенную Рэчель к родственникам в Лондон, а Фрэнклин решил попутешествовать.
Рэчель всячески защищала Годфри, которого многие считали похитителем алмаза. Кузен вновь предложил девушке руку и сердце, но тут неожиданно умерла ее мать. Отец Годфри, став опекуном Рэчель, дал ей кров в своем доме. Однако когда Рэчель, узнав нечто компрометирующее о кузене, расторгла с ним свою помолвку, опекун устроил ей скандал, после которого девушка покинула его дом.
Получив известие о смерти отца, в Лондон вернулся Фрэнклин. Предприняв неудачную попытку увидеться с Рэчель, он посетил дом Вериндеров, чтобы еще раз попытаться раскрыть тайну исчезновения Лунного камня.
Сопоставив свидетельские показания и факты, Фрэнклин к своему изумлению понял, что алмаз украл он сам. Рэчель, с которой он, наконец, увиделся, также призналась ему, что собственными глазами видела, как он взял алмаз в маленькой гостиной. Тем не менее молодой человек решил довести расследование до конца.
Проанализировав обстоятельства, предшествовавшие пропаже камня, он убедился, что стал жертвой чьей-то злой «шутки»: опоенный опиумом, он, действительно, совершил кражу. Собравшись реконструировать события злосчастного дня, Фрэнклин принял дозу опиума, после чего в невменяемом состоянии взял «алмаз» (поделку из стекла) и унес его к себе в комнату. Таким образом невиновность Фрэнклина была доказана, чему свидетелем стала и Рэчель, но алмаз так и не был найден.
Вскоре стало известно, что камень находится у некоего бородатого человека, остановившегося в таверне «Колесо Фортуны». Фрэнклин и Кафф поспешили в таверну, но застали бородача уже мертвым. Им оказался Годфри. Оказывается, Годфри растратил чужие деньги и, получив от беспамятного Фрэнклина взятый им алмаз на хранение, отдал камень в заклад. Позже он его выкупил, но был обнаружен браминами и убит.
Фрэнклин и Рэчель женились. От мистера Мертуэта пришло из Индии письмо, в котором он описал религиозную церемонию в честь бога Луны, восседавшего на троне с сияющим желтым алмазом во лбу.
Многие выдающиеся деятели английской литературы (Э. Суинберн, Т.С. Элиот, Ж. Рюэ и др.) очень высоко оценили оба романа Коллинза, и говорили, в частности, о своеобразном «коллинзовском периоде» в английской литературе. «Изюминкой» они считали новаторское разрешение писателем проблемы «тайны», как центра сюжетосложения.
И хотя не все критики увидели художественное новаторство Коллинза, многие их них поставили его в один ряд с Ч. Диккенсом, У. Теккереем, Д. Элиот и др. «Коллинзу принадлежит несколько парадоксальное достижение: он поднял сенсационный роман до уровня серьезной литературы и тем самым охватил более широкий круг читателей, чем любой из его писателей-современников за исключением Диккенса».
В нашей стране Коллинз был всегда популярнее, чем даже на родине писателя. Именно наше литературоведение выделило три пласта в романах Коллинза - детективный (или повествовательный), социальный и философско-психологический (Е. Кешакова). На русский язык «Лунный камень» перевела М. Шагинян.
Как немногие великие произведения литературы, этот роман самой своей структурой создан для экранизации. По нему было снято много фильмов, одним из лучших считается английский фильм 1996 г. режиссера Р. Бирмана.
Рецензии
"Книга далась писателю тяжело: почти ослепший из-за болезни глаз, прикованный ревматизмом к кровати, он принимал опиум, чтобы облегчить страдания и иметь силы диктовать роман".(с)
Виорэль, здравствуйте.
Познавательная статья!
Конечно, роман читала, он захватывающий.
А вот этих фактов из жизни писателя не знала.
Марсель Пруст тоже писал наперегонки с болезнью.
Может стоит собрать эти факты о разных писателях в одну статью под названием "Преодоление" или "Подвиг писателя"? Ну, что-нибудь в этом духе.)
Спасибо.
